Некоторые аспекты монашеского послушания

Преподобный Максим Исповедник, отвечая на вопрос игумена Фалассия, что делает Творец после того, как в шесть дней создал все виды тварей и почему Спаситель говорит: «Отец Мой доныне делает и Я делаю» (Ин. 5:17), пишет, что, кроме прочего, «Бог через [Свой] Промысел уподобляет отдельные существа общим видам до тех пор, пока через движение отдельных существ к благобытию не объединит их произвольное стремление… и не сделает их тождественнодвижушимися и созвучными друг другу … и пока Он не покажет действенной обоживающую всех благодать» [2, с. 30].

Грех, совершенный Адамом в раю, был, прежде всего актом самоволия, зло вошло в мир через волю человека. По мысли святителя Григория Нисского, «грех есть болезнь воли, которая ошибается, принимая за добро его призрак. И именно она (то есть воля) дает злу известное бытие» [5, с. 92]. Грех разобщил людей друг с другом и с Богом. Исцеление души человеческой требует исправления колеблющейся и склонной ко злу человеческой воли. Но где именно осуществляется это Божественное делание, о котором пишет преподобный Максим, где в первую очередь осуществляется единение человеческих личностей так, что они делаются тождественнодвижущимися в едином устремлении к Богу.

Однако, прежде чем ответить на этот вопрос и перейти к основной теме нашего доклада, нам показалось важным сделать некоторое уточнение, касающееся нашей общей темы, а именно, в каком смысле мы говорим о «добродетелях монашеских».

Ведь Господь наш Иисус Христос во святом Евангелии обращается ко всем Своим последователям, ко всем, кто захочет, взяв крест свой последовать за Ним (см. Мк. 8:34). Все христиане призваны к отречению от мира греха, от мира, как совокупности страстей, все христиане призваны к стяжанию добродетелей, к совершенству, высота которого явлена нам в личности Самого Господа Иисуса Христа, в словах, сказанных Им: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48). Поэтому самый аскетизм с начала зарождения христианства «не есть дело немногих избранных, но непременное и необходимое условие подлинно христианской жизни» [7, с. 53].

Монашество как институт появляется в Церкви в IV веке. С его появлением не появилось новых по существу добродетелей, которые были бы присущи только монашеству, ибо если не так, то оно было бы чем-то отличным от христианства, или каким-то иным христианством. Идеал Христов един для всех христиан, и в этом смысле нет собственно монашеских

добродетелей. «Отрекаясь от мира, – пишет священномученик Иларион (Троицкий), – монах никакого нового христианства не создает, не ставит для себя какого-то особенного идеала. Идеал Христов, идеал совершенства един для всех» [4, с. 366,369].

Однако, все же нередко от некоторых мирян, когда призывают их к целомудрию, или послушанию, когда говорится о важности совершения уставного богослужения, или домашнего молитвенного правила, можно услышать: «мы не монахи». Поэтому хотелось подчеркнуть, что речь у нас идет не о каких-то особых добродетелях монашеских по существу, но только об особых способах исполнения добродетелей общехристианских, особом пути к христианскому совершенству, явленному в опыте жизни святых отцов.

Хотя особенность монашеской жизни очевидна в самом ее утроении, ибо монашеское общежитие устраивается «по образцу первой христианской общины и представляет собою единую семью, управляемую игуменом – отцом семейства» [8, с. 363], все же наиболее важной ее чертой, на которую обращают внимание святые отцы, является то, что сосредоточивается она, прежде всего, на подвиге внутреннего молитвенного делания. «Если ты мирянин, то пребывай в жительстве мирских добродетелей, – пишет преподобный Исаак Сирин. – Если же ты – монах, то сияй делами, которыми изяществуют монахи. Дела монаха суть следующие: свобода от телесных занятий, телесный труд в молитвах и непрестанное сердечное памятование Бога (то есть память Божия, или поучение). Монашеское жительство равночестно ангельскому. Не должно нам оставлять делания небесного и держаться делания вещественного» [3, с. 233]. Замечательно вторит древнему отцу преподобный Силуан Афонский. «Монах – молитвенник за весь мир; он плачет за весь мир; и в этом его главное дело… Благодаря монахам на земле никогда не прекращается молитва; и в этом – польза всего мира, ибо мир стоит молитвою; а когда ослабеет молитва, тогда мир погибнет… Но если монах нерадив и не достиг того, чтобы душа его всегда созерцала Господа, то пусть он служит странникам и помогает мирским от трудов своих; и это угодно Богу; но знай, что это далеко от монашества» [6, с. 430-431].

Возвратимся к теме нашего доклада, в котором хотим отметить некоторые аспекты послушания, добродетели, которая, хотя без нее и не обходится ни одна сфера общественной жизни, монахами считается основной монашеской добродетелью. И, отвечая теперь на поставленный нами вначале вопрос о том, где совершается Божественное делание по приведению человечества к единству, мы считаем, что прежде всего образец этого

Божественного делания осуществляется в правильно устроенной монашеской общине.

1. Богословский аспект.

В монашеской общине, объединенной послушанием игумену, в едином устремлении к Богу, Господь воссоздает единство человеческих личностей, разрушенное грехом прародителей, по терминологии преподобного Максима Исповедника, делает их тождественнодвижущимися и созвучными друг другу. Здесь с особой силой проявляется и действие обоживающей всех благодати.

«Что равняется сему житию? Но что и блаженнее его, – восклицает святитель Василий Великий. – Что совершеннее такой близости и такого единения? … Люди подвигшиеся из разных племен и стран, привели себя в такое совершенное тождество, что во многих телах видится одна душа и многие тела оказываются орудиями одной воли» [1, с. 352].

Бог изначально сотворил нас для того, чтобы мы пребывали в единении со своим Творцом и друг и другом. Однако грех, сотворенный праотцом Адамом, по выражению Святителя, «рассек естество», привнес разделения, раздоры и войны. И вот теперь в монашеской общине изглаждается грех праотца Адама. По убеждению святителя Василия именно монашествующие своей жизнью ясно показывают «сколько благ доставило нам Спасителево вочеловечение, потому что расторгнутое на тысячи частей рассеченное естество человеческое по мере сил своих снова приводят в единение с самим собою и с Богом. Ибо это главное в Спасителевом Домостроении во плоти – привести человеческое естество в единение с самим собою и со Спасителем и, истребив лукавое сечение, восстановить первобытное единство» [1, с. 353].

Удивительно согласие отцов: преподобного Максима и одного из начальников монашества. Но и по прошествии многих веков православное монашество, руководимое Духом Святым, не теряет из виду своих целей. «Иноческое общежитие состоит не в одном лишь общем жительстве и общей трапезе, – поучал братию духовник Русского Пантелеимонова монастыря на Афоне иеросхимонах Иероним (Соломенцов), – но в том, что сердце у всех едино и воля едина и желание едино, как будто все общество – едино тело, составленное из разных членов… И каждый из телесных членов служит телу по своей силе и не имеет своей собственной воли и цели, так как в общежитии, служа друг другу на общую пользу, все имеют единую цель… И чем больше любовь друг к другу объединяет членов общежития, тем больше они объединяются с Богом, в чем и состоит цель всего общежития в целом и каждого его члена в отдельности» [8, с. 360].

2. Послушание игумену.

Итак, разрушенное грехом единство Бога и человека достигается единоначалием и послушанием, поэтому поступающий в монастырь называется не иначе как послушником, а одним из важнейших обетов, который дает монах, является обет послушания игумену.

По учению преподобного Паисия (Величковского), чин, на котором удерживается все монашеское житие, состоит в том, чтобы стяжать послушание, т.е. всякую свою волю, и рассуждение, и самочиние оплевавши и вне повергши, волю, и рассуждение, и заповеди отца своего, согласные со Священным Писанием, всеусердно стараться исполнять, и братии, как Самому Господу, а не людям, со страхом Божиим и со смирением до смерти послужить» [5, с. 56].

Старец Иероним (Соломенцов) учил братию «смотреть на общежитие как на Церковь Христову, имеющую единую главу – Христа, ибо в лице Его в общежитии поставлен от Него игумен, которому по правилу святых отцов братство должно повиноваться» [8, с. 362]. «Все распоряжения игумена всеми вообще братиями должны быть выполняемы беспрекословно, иначе общежитие не может существовать». «Пребывая неотлучно в общежитии инок должен хранить послушание к игумену и ко всей во Христе братии даже до смерти… ибо сие есть, как говорит святитель Василий Великий, жития сего главное содержание» [8, с. 360].

Старец Иероим предупреждал об опасностях, связанных с нарушением единоначалия и других богозаповеданных правил монастырского общежития, ибо это, пишет он, уже разрушило многие монастыри в Сербии, Болгарии, в сердце Греции – Элладе [см. 8, с. 364].

3. Виды послушания

Святые отцы различают послушание внешнее и внутреннее. Послушанием внешним, деятельным называют то или иное служение, возлагаемое на монаха в монастыре, делание потребное и необходимое во всяком иноческом общежитии. Под послушанием внутренним, духовным, иногда называемым нравственным, имеют ввиду предание себя в духовное руководство старцу с целью нравственного духовного воспитания себя, своего ума и сердца. Впрочем, возможно лишь различение, но не разделение этих понятий. Как говорит архимандрит Лазарь (Абашидзе) «единозначно обрисовать границу между внешним деятельным послушанием и внутренним духовным – невозможно, поскольку обе эти формы взаимопроникают одна в

другую и даже не мыслятся одна без другой. Внешняя деятельная форма послушания должна быть тесно связана с внутренним духовным деланием. Потому-то у нас и монастырские служения называются послушаниями и это имеет глубокий духовный смысл, указывая на то, что ничего в монастыре не делается ради обустройства временного быта… но все внешнее и телесное здесь связано с внутренним и духовным» [5, с. 93-94].

Святоотеческая аскетическая письменность представляет множество оттенков в отношениях старца и ученика, наставника и послушника. При этом важно, как пишет архимандрит Лазарь, чтобы новоначальный сосредотачивал свое внимание и строил «весь свой подвиг на недоверии себе, на борьбе с самостью, на том, чтобы искоренить в себе гордость, тщеславие, гнев и прочие страсти. На этом уровне может оказаться достаточным строгий, взыскательный наставник (даже не вполне опытный духовно), могут послужить этой цели братья (даже нерадивые), может принести пользу «старец» (даже гневный и страстный)» [5, с. 105].

Многие виды послушания обнимаются деланием, которое называется «отсечением собственной воли». Это внутреннее делание, под которым, по объяснению отца архимандрита Лазаря (Абашидзе), «понимают обширное делание, нацеленное на исправление всего внутреннего человека, и затрагивает все силы души, в том числе разумную» [5, с. 91]. Один из интересных примеров такого внутреннего делания записан отцом Софронием (Сахаровым) в книге «Старец Силуан».

«Однажды О. Вениамин Калягрский, гуляя в праздничный день по монастырскому лесу с О. Силуаном, предложил ему пойти к замечательному и весьма известному тогда на Афоне – Старцу О. Амвросию, духовнику Болгарского Монастыря «Зограф». Силуан немедленно согласился… Идут… О. Вениамин полюбопытствовал, о чем Силуан будет спрашивать Старца Амвросия.

– Я ни о чем не думаю спрашивать Старца,– ответил Силуан.– У меня сейчас нет никаких недоумений. – Тогда зачем же ты идешь? – Я иду, потому что ты так хочешь. – Но ведь к старцам ходят ради пользы. – Я отсекаю мою волю пред тобой, и в этом моя польза, большая, чем от какого бы то ни было совета Старца» [6, с. 66].

Предметом дискуссии стал вид послушания, когда ученик предает себя в полное и безусловное послушание старцу. В первые времена монашества, по причине множества духоносных отцов, такая форма послушания была повсеместным явлением в монашеских общинах. Однако постепенно

духоносные наставники стали иссякать. Некоторые считают, что и в наше время «нравственно душею своею и сердцем предаться в полное послушание кому-либо возможно при условии уверенности в истинности преподаваемого учения», которое постоянно подтверждается личной добродетельной жизнью старца [5, с. 87].

Однако, например, святитель Игнатий пишет, что такая форма послушания не дана нашему времени по причине полного оскудения в духоносных наставниках. «Напрасно Ваше желание – находиться в полном послушании у опытного наставника. Этот подвиг не дан нашему времени…» Нам даны в руководство Священное и Святое Писание: это прямо говорят святые отцы позднейших времен. При руководстве Писанием полезен и совет ближних, именно тех, которые сами руководствуются писаниями отцов» [5, с. 120-121].

Впрочем, нужно иметь ввиду и другую крайность, ибо некоторые свое нежелание слушаться прикрывают оправданием себя, что, мол, нет старцев, следовательно, некого и слушаться… Это есть уже отвержение духа послушания… Это уже заблуждение…» [5, с. 87-88].

4. Значение послушание для преуспеяния монашеского. Плоды послушания.

Итак, по учению святых отцов, сущность жизни монашеской заключается в том, чтоб исцелить свою поврежденную волю, направить произволение на исполнение Заповедей Божиих, святого Евангелия и через это достигать христианского совершенства и единения с Богом, обожения.

Восхваляя послушание и братское общежитие, святые отцы признают послушание за основную монашескую добродетель, называют его кратчайшей лестницей к небу, «на которую вступив послушник скоро на небеса восходит» [5, с. 56-58].

«Почему Святые Отцы послушание ставили выше поста и молитвы? – вопрошает преподобный Силуан Афонский, и отвечает – Потому, что от подвигов без послушания рождается тщеславие, а послушник все делает, как ему сказано, и не имеет повода гордиться… Послушанием хранится человек от гордости; за послушание дается молитва; за послушание дается и благодать Святого Духа. Вот почему послушание выше поста и молитвы» [6, с. 445]. Истинное послушание рождает истинное смирение, законно и правильно вводит в умную и сердечную молитву.

Кроме личной пользы, как отмечают святые отцы, жизнь по уставам монашеского общежития полезно всей Православной Церкви, ибо таким образом монастыри поддерживают честь и хвалу монашества и увеличивают славу Православия [см. 8, с. 361].

ЛИТЕРАТУРА

1. Василий Великий, святитель. О подвижничестве // Святитель Василий Великий, Архиепископ Кесарии Каппадокийской. Творения. В 2-х томах. – М.: Сибирская благозвонница, 2009. – Том 2.

2. Максим Исповедник, преподобный. Вопросоответы к Фалассию // Творения преподобного Максима Исповедника. Книга 2. – М.: Мартис, 1993.

3. Игнатий (Брянчанинов), святитель. Отечник // Полное собрание творений святителя Игнатия Брянчанинова. – М.: Паломникъ, 2004. – Т. VI.

4. Иларион (Троицкий), священномученик. Творения: В 3 томах. – Т. 3. – М.: Издательство Сретенского монастыря, 204.

5. Лазарь (Абашидзе), архимандрит. Голос заботливого предостережения. – Саратов: Издательство Саратовской епархии, 2010.

6. Софроний (Сахаров), схиархимандрит. Старец Силуан. – Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2012.

7. Сидоров А. И. Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества. – М.: «Православный паломник», 1998.

8. Старец-духовник иеросхимонах Иероним Афонский: Жизнеописание. Духовное руководство. Учение / Автор-составитель монах Арсений (Святогорский). – М.: АНО «Информационно-издательский центр «К Свету», 2015.